Я устану, а она нет. Это такой огонь, такая жизнь, что даже подчас достается мне. Опять забродит у тебя в душе прошлое. Вспомнишь парк, сирень и будешь пошевеливаться… ― Нет, Андрей, нет, не поминай, не шевели, ради бога! ― серьезно перебил его Обломов. ― Мне больно от этого, а не отрадно.